– Да ты что так долго?! Я же просила – побыстрее, я вся чешусь от этой пыли, от меня пахнет овчиной! Я тебе что, цепная собака, сидеть в фургоне, пока ты разгуливаешь по городу? У тебя совесть есть? Ну чего молчишь, будто язык проглотил? Что случилось?

Лора всмотрелась в лицо Шауса, оно было непроницаемым, каменным, будто высеченным из гранита. Муж влез на облучок, дернул вожжи, хлопнул ими по спине лошади, та вздрогнула и бодро зашагала по продавленной колесами повозок каменной дороге, ровеснице города, а может, даже и постарше – говорили, что ей много, много тысяч лет. Когда строили столицу империи, пользовались камнями, оставшимися от древних построек, грудами лежавших на этом самом месте.

Кто жил до людей в заброшенном древнем городе, люди не знали, но место оказалось самым удобным из возможных – здесь сходились перекрестки всех дорог. Возможно, развалины остались от зданий столицы другой империи.

Пройдет сто тысяч лет, и другой народ будет строить свою столицу из камней, оставленных людьми. Если, конечно, люди не возьмутся за ум и не перестанут убивать друг друга, совершенствуя орудия убийства. Так говорили мудрецы, и, как обычно, их никто не слушал. Ведь что может быть глупее человека, призывающего к миру, любви и покою? Ведь вся жизнь в движении, в войне – это знает каждый человек, даже ребенок. Войны угодны богам – боги пополняют свои небесные палаты новыми и новыми душами, так что нет конца смертельным играм.

Лора еще долго изводила Шауса вопросами, даже когда они въехали в город, на улицы, сжатые кривыми стенами каменных домов.

Деревянных домов уже давно не было. Около четырехсот лет назад один из императоров, имя которого осталось только на генеалогическом древе императорской семьи, запретил постройку деревянных домов в черте города – после того как очередной пожар спалил столицу дотла, оставив в целости лишь императорский дворец, надежно окруженный рвом и, самое главное, построенный из громадных каменных глыб.

Наконец, убедившись, что из мужа не вытянешь ни слова, обиженная женщина растянулась в фургоне на лежанке и, глядя в матерчатый потолок, затихла, думая о многих вещах одновременно, например: как они найдут Илара в таком большом городе; как встретят ее братья, не воспримут ли возвращение сестры как попытку отхватить кусок наследства; где они с Шаусом поселятся и чем станут заниматься – деньги у них имелись, и неплохие, однако столичные цены сильно отличались от цен провинции.

А еще о том, как она отомстит Шаусу за его подлое молчание, ведь ясно, что он узнал что-то важное; таким ошеломленным Лора его не видела с того дня, когда она объявила, что хочет выйти за него замуж.

Эта мысль внезапно привела Лору в состояние веселья – ей припомнились глаза Шауса, вытаращившиеся в тот момент так, будто его ткнули в зад здоровенным мечом.

Они встречались уже полгода, но Шаус так и не решился сделать предложение своей девушке и, если бы она не взяла дело в свои руки, скорее всего и не решился бы никогда. Простой уснар и девушка из древнего дворянского рода – разве они могут соединить свои судьбы? Одно дело читать о таких сказках в дамских книгах, и другое – воплотить сказку в жизнь. Иметь в любовницах родовитую даму – ничего необычного для молодого, сильного и более-менее симпатичного стражника, а вот жениться на ней…

Потом Лора снова погрустнела – годы прошли. Она уже не такая молодая, как была, хотя еще красивая. Мужчины заглядываются, да. Всю свою жизнь она бросила под ноги этому грубияну и чего дождалась? Он не рассказывает, куда едет! Ну как так? Как такое может быть?

– Не сердись, – прогудел Шаус, будто услышав ее мысли. – Я тебе все скоро расскажу. Я нашел Илара.

– Как?! Где?! – вскинулась Лора, мигом взлетев на облучок. На глаз упал кудрявый локон, Лора яростно отбросила его в сторону. – Что молчишь?! Мы столько проехали в поисках сына, а ты скрываешь, что его нашел?! Тебе не стыдно?

– Не стыдно, – бесстрастно кивнул Шаус. – Я пытаюсь уложить по полочкам все то, что узнал от своего старого приятеля, и у меня никак не получается это сделать. С полочек сваливается, перемешивается – требуется опытная рука. Похоже, все-таки без тебя мне не справиться. Ну ладно, слушай – сейчас мы едем к нашему сыну. Домой. Да, да! У него здесь дом! У него жена! А теперь самое интересное – он черный колдун, и не просто черный колдун, а великий черный колдун! Как тебе такое? Ну что так глаза вытаращила? Эй, эй, ты того, не свались! Отдышалась? Тогда дальше. Один твой братец – покойник, его убил твой второй брат. Маму твою убил он же и теперь находится в бегах – после того, как попытался убить твоего сына! Только что прошел императорский суд! И вот на этом суде твой сын признан одним из наследников рода Хессель, так как беглый братец лишен звания и всего имущества Хесселей! Лишен указом императора! ТЕПЕРЬ ты понимаешь, почему я молчал? Переварить такое – не получить мозговую лихорадку! Ничего, скоро увидимся с сынком. Интересно, как он нас примет, великий колдун?

– Шаус! – Лора побледнела и вскочила с облучка, едва не упав под колеса фургона. – Когда ты ушел к стражникам, мимо нас проехал небольшой караван. Так вот, мне показалось, что на одной из лошадей ехал Илар! Я не могу поклясться в этом, не хотела тебе говорить, но мне показалось, что это был он!

– А почему не хотела говорить? – нахмурился Шаус.

– Боялась, что ты будешь смеяться. А еще, я же говорю, не поверила глазам. Не может быть так: ехать, ехать, и вдруг вот он, на дороге! Кроме того, лица я не видела. Илар… если это он… был в дорожном плаще с капюшоном. Но… то, как он сидел, его фигура, его движения… я подумала, что мне мерещится! Ведь я столько думала о нем…

– Кто еще был в караване? – перебил супругу Шаус.

– Они что-то везли, как большой сверток – ковер или… человека. – Лора прикрыла глаза, вспоминая. – Мальчишка лет двенадцати, конопатый такой… Женщина в плаще. Худая – руки худые… черные руки. Видимо, из южных племен. Девушка. Невысокая, идет – как по воздуху. Почему-то не на коне, коня ведет на поводу. Тоже в плаще – руки белые, красивые. Больше ничего не заметила. А! С ними воин – здоровенный такой, могучий, вроде тебя! В плаще, но капюшон откинут, симпатичный стражник твоих лет или помоложе, кольчуга блестящая, похож на гвардейцев, что охраняют дворец императора. Вроде все. Все!

– М-да… тебе бы в страже работать, столько запомнила! – криво усмехнулся Шаус. – Наш сынок, похоже, опять отправился на поиски приключений для своей колдовской задницы. Ну что же, попробуем найти его дом, хотя я уверен, что Илара там уже нет. А я пока расскажу тебе поподробнее все, что узнал от Егруса.

Глава 12

– Ты-то зачем с нами поперся? Какое тебе дело до кухарки? Сидел бы сейчас в казарме, пил дешевое вино, потом бы отправился к шлюхам!

– Почему это дешевое? Я люблю дорогое, мансурское. Лучше красное – оно полезнее для воина, и даже для злой шаманки из племени убийц. И почему в казарме? Я бы сейчас лежал в постели одной высокопоставленной дамы, ел засахаренные фрукты, любуясь прелестями прекрасной женщины… хмм… ну… не совсем прекрасной и не такими уж прелестями, но… вот так.

Легана покосилась на невозмутимого стражника и тихо фыркнула:

– Издеваешься?

– Есть немного, – подмигнул Биргаз. – Может, хватит дуться? Что было, то прошло. У тебя ведь нет ненависти к тому же Илару за то, что он потомок твоих обидчиков? А может, его отец тоже был в джунглях? Почему именно я удостоился твоей неприязни?

Молчание. Долгое… и только копыта лошадей глухо стучат по тропе да насекомые наполняют гулом лесной воздух. Их много: радужные, зеленые, красные, синие – каких только нет! Летят по своим делам, и наплевать им на дела людей, главное, успеть добраться до заветной сладко пахнущей чашечки цветка и погрузить туда хоботок.

Впрочем, разве они отличаются в этом от людей? – подумалось Илару. Кого волнует чужое горе? Главное для насекомых и для людей – есть, пить и размножаться.